Распознать депрессивную личность не сложно. Для нее характерна непрекращающаяся печаль, апатия, неспособность радоваться жизни. К этим признакам часто добавляются проблемы с питанием и сном. Данные состояния обычно никак не связаны с актуальной ситуацией.
Готовность поверить в самое худшее о себе делает депрессивную личность ранимой. Она не способна конструктивно воспринимать критику и видит в ней только негативные аспекты. Сохранять самооценку ей часто помогает альтруизм.
Сложные жизненные обстоятельства и сниженный фон настроения могут быть у любого человека, но как правило к этому приводят определенные причины. В 1917 г. З. Фрейд первым провел различие между нормальным состоянием горя и меланхолией. Он подчеркнул, что в первом случае, по причине утраты чего-то или кого-то субъективно важного, внешний мир переживается как обедненный в определенном аспекте. В отличие от этого, при депрессии потерянной или поврежденной ощущается часть собственного Я. Человек, переживающий горе, может функционировать нормально, когда ничто ему не напоминает об утрате. Процесс горя заканчивается восстановлением. В противоположность ему депрессия неумолима и беспросветна.
Сидни Блатт выделил два вида депрессии:
— интроективный – человек субъективно ощущает себя плохим и дефектным. Он сокрушается по поводу своих естественных качеств (гордость, гнев, соперничество и прочие), которые кажутся ему извращенными и опасными. Его мучает ощущение собственной внутренней деструктивности.
— анаклитический – человек чувствует себя пустым, одиноким и остро нуждающимся в близости (зависимый стиль поведения). Он считает, что обречен на разочарования и страдает от стыда.
З. Фрейд связывал депрессивные состояния с ранним опытом утраты. Люди, которым чрезмерно потакали или которых чрезмерно обделяли, фиксируются на той инфантильной стадии, когда такое отношение имело место. Было замечено, что у депрессивных людей есть множество «оральных» проявлений. Они любят есть, пить, курить, говорить, целоваться. В описании их переживаний присутствуют аналогии с пищей и голодом.
Так же Фрейдом было обнаружено, что люди с депрессивными тенденциями имеют свойство перенаправлять негативные эмоции с других на себя и ненавидеть себя не пропорционально своим недостаткам. Этот феномен был описан как «садизм» против себя, направленная внутрь себя агрессия. Депрессивные люди редко чувствуют спонтанный гнев от своего лица и гораздо чаще вину. При этом чувство вины является сознательным и эго-синтонным. Они мучительно помнят каждый плохой поступок, который совершили и каждый хороший, которым пренебрегли.
Депрессивные люди часто вызывают симпатию, поскольку их гнев и критика направлены внутрь. По отношению к внешнему миру они обычно чувствительны и сострадательны. В частности они высоко ценят психотерапию, охотно верят словам и стремятся сохранить отношения любой ценой.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАЩИТЫ
Основной защитой депрессивной личности является интроекция. Часто ее слова только выражают точку зрения интернализированного (помещенного внутрь) объекта. Ее интроекции обычно затрагивают только самые ненавистные качества старого объекта любви. Позитивные установки обычно сохраняются лишь в памяти, в то время как негативнее ощущаются, как часть Я. Интернализированный объект не обязательно в реальности был критичным и враждебным, хотя бывает и так. Но так, же в действительности может оказаться, что воспринятый таким образом родитель был вынужден работать на двух работах или страдал от тяжелого заболевания.
Ребенок проецирует на оставляющего его родителя свои реакции. Образ озлобленного человека, который его бросил, вытесняется из сознания и становится плохой частью себя. Вытеснение обусловлено чрезмерной болезненностью переживания и надеждой на счастливое воссоединение. Ребенок идеализирует утраченный объект и перенаправляет негативный аффект на собственное Я. Эта динамика формирует пронизывающее чувство, собственной плохости, которая отвратила хороший объект и необходимости упорно трудиться, чтобы предотвратить такие разлуки в будущем. Такое качество может удерживать взрослую депрессивную личность в деструктивный отношениях из веры в то, что как только она станет достаточно хорошей, отношение партнера измениться.
Еще одной защитой депрессивной личности является поворот против себя. В отличии от него интроекция покрывает более тотальное переживание незавершенности без объекта и принятие этого объекта в Я ради сохранения чувства целостности, даже если это означает принятие собственной неправильности. Поворот против себя помогает справиться с тревогой, в особенности тревогой сепарации. То есть если человек считает, что его деструктивные эмоции привели к покинутости, то лучше будет направить их против себя. Порочность, которая является частью себя всегда можно исправить и изменить ситуацию.
Если взрослые, ухаживающие за ребенком ненадежны, то у него есть выбор между принятием и отрицанием данной реальности. Принятие дает ощущение, что жизнь пуста и бессмысленна и это невозможно изменить. Это в свою очередь порождает чувства тоски, тщетности и отчаяния (анаклитическая депрессия). Отрицание того факта, что родительская фигура не заслуживает доверия формирует установку что источник несчастья находится внутри собственной личности. Тогда получается, что путем улучшения себя можно достигнуть желаемого (интроективная депрессия).
При интроективной депрессии человек чувствует себя плохим, но сильным в своей порочности. При анаклитической, он ощущает себя жертвой, бессильной и бесправной.
Депрессивная личность так же пользуется такой психологической защитой как идеализация. В силу поврежденной самооценки ее восхищение окружающими увеличивается. При таком сравнении она чувствует свою приниженность, неполноценность и пытается найти идеальный объект, который как-то смог бы это чувство компенсировать.
ДЕТСТВО ДЕПРЕССИВНОЙ ЛИЧНОСТИ
История депрессивной личности характеризуется ранней или неоднократной утратой и ощущением, что это она своей плохостью отвратила любимый объект. Эта потеря не всегда наблюдаема, она могла произойти исключительно в психической реальности ребенка.
К развитию депрессивной динамики может привести тот факт, когда под давлением родителя ребенок был вынужден отказаться от зависимого поведения до того как был эмоционально к этому готов. При нормальном развитии стремление к независимости является столь же сильным, как и стремление зависеть. С наступлением определенного этапа взросления ребенок сам начинает проявлять потребность в сепарации. Этому способствует его уверенность в доступности родителя, если он станет необходим.
По мнению Эрны Фурман при отлучении от груди вместе с гордостью за увеличивающуюся автономию ребенка, мать ощущает печаль. Если эта печаль слишком интенсивна, то она способна вызвать у ребенка чувство вины. Он понимает, что его потребность проявлять агрессию и независимости причиняет боль матери, начинает воспринимать свои естественные потребности как негативные и ощущать важную часть себя плохой.
Невозможность реалистичного понимания происходящего и нормального проживания процесса горя могут порождать депрессивные тенденции. Ребенок еще нечетко может осознавать, что люди умирают или родители не могут больше быть вместе. Причину утраты он видит в собственной личности. Ему необходимы адекватные возрасту объяснения, которые предотвратят развитие депрессивной динамики.
Формированию депрессивной личности способствует семейная атмосфера, в которой отрицается грусть и печаль. Например, в случае развода, его пытаются убедить в том, что без папы жить стало гораздо лучше и заставить проявлять положительные эмоции. Непроработанная печаль, таким образом, может уйти глубоко во внутренний мир, оставив ребенку ощущение, что причина потери все таки в нем. Может быт так, что грусть считается в семье признаком эгоизма или потакания своим слабостям, чем-то заслуживающим презрения. Это ставит ребенка перед необходимостью скрывать свои истинные чувства и аспекты Я. Идентификация с критикующим родителем моделирует впоследствии ненависть к этим частям себя.
Весомым фактором в развитии депрессии является депрессия матери в первые годы жизни ребенка. В таком состоянии она не может обеспечить ему полноценный уход и эмоциональный отклик. Ребенок в таком случае чувствует, что его неадекватные требования истощают любимый объект.